"Вот, значит, как мы заговорили?".
Бурная реакция Стива, честно говоря, вызвала у шпионки недоумение, которое, впрочем, никак не отразилось на ее лице. И трудно было удержаться от едкого комментария на тему того, что столь страстно выясняют отношения любовники или супружеские пары, но никак не друзья или, тем более, напарники. Останавливала лишь природная осторожность, о которой забывать все же не следовало - кэп не был настроен сегодня на обмен любезностями и предпочел сразу метнуть нож. Увы, раз в год и палка стреляет. Примерно с той же периодичностью и Романова просчитывается в отношении Роджерса.
- Может, не стоит так повышать голос? - В отличие от Стива, Наташа значительно понизила тон почти до шепота, вынуждая хоть сколько-нибудь прислушиваться к тому, что она говорит. Пока это не сильно помогало - разошедшийся капитан продолжал свою гневную тираду, не давая шпионке и слова вставить. Хотя не очень-то и хотелось. Наверное.
"Не сдвинешься, говоришь?", - Вдова хмуро посмотрела на собственную руку, все еще лежащую на плече мужчины, и, подумав, убрала ее. Она могла бы воспользоваться моментом и пустить электрический заряд, способный вырубить даже суперсолдата, может, применить какие-нибудь игрушки посерьезнее, но вместо этого не сделала ничего - только разжала пальцы, позволив сумке с одеждой с глухим звуком рухнуть на пол, чтобы скрестить руки на груди. Шутки закончились, и Романовой это не очень нравилось - чувствовать себя нашкодившим котенком, застигнутым на месте преступления, оказалось как минимум неприятно, словно и не было между ними больше никакого доверия. Впрочем, о каком доверии здесь можно вести речь, когда некоторая часть обвинений действительно имела место быть?
Вот и Наташа не знала, поэтому отвела взгляд первой.
- Звучит так, будто я оставляю тебя голодать с тремя детьми на руках. - Упс, голос все равно сочится сарказмом.
"Честность, Нат, это все, что от тебя требуется. Разве это так сложно?".
"Да".
Вздохнув, она со скрипом снижает градус игры до минимума, разрывает приросшую липкую оболочку, в которую с наслаждением закутывалась весь этот долгий год, почти сразу после прошлого честного разговора.
- Я никого не бросаю, Стив. По крайней мере, не надолго.
В голосе Роджерса отчетливо звучит обида. Непонимание... Просьба? Романова почти удивленно поднимает глаза, затем хмурится - приказной тон переходит в обиженный и режет слух, вынуждая ее чуть отшатнуться, но не отступить. Он хочет ответов? Он их получит. Обязательно получил бы в любом случае, и Вдове жаль лишь, что получилось именно так: спонтанно, поспешно, незапланированно. Хорошо хоть, что слова находятся легко; кажется, они все время висели где-то в воздухе, нужно было только вдохнуть.
- Ты прекрасно знаешь, в чем дело, просто замечать не хочешь. Под окнами вот-вот вновь соберутся люди, которые считают, что мы не герои. И знаешь, что? Я с ними согласна, - Наташа некрасиво, криво ухмыляется, вдруг испытывая странное, мазохистское удовлетворение от произносимых слов, как если бы вгоняла себе иглы под ногти и наслаждалась болью. - Я не герой. Шпион, а не солдат, убийца - не спаситель человечества. Я очень долго лгала и убивала. Наивно думала, что все исправлю, и ошиблась. Герои создают искусственный интеллект, решивший уничтожить все живое, и пытаются избежать последствий, когда становится слишком поздно. Мне не очень хочется отвечать за ошибки Старка, который, между прочим, благополучно свинтил отсюда куда подальше. И правильно сделал - нам в этом мире нет места, Стив. Не мне так точно. Достаточно убедительная речь для того, кто вопреки всему на свете продолжает верить в то, что Мстители причиняют добро и ничего больше?
Последняя фраза была не заслуженной, но Наташе уже все равно - сорвавшейся с языка фразе не сравниться с уничтоженным островом.