- И зачем ты все это делаешь? – На памяти Шэрон всего два человека умели смотреть тем самым взглядом «Моргни и я превращу тебя в мокрое пятно на полу. И на потолке». Теперь в это почтенное общество смело могла войти еще и Настя. Но, что важней – она была единственной, кто действительно смог бы это сделать. Дух захватывало.
- Приступ нездорового альтруизма. Я хочу тебе помочь. Показать, что можно жить иначе – не чьей-то заменой, не зверушкой на поводке. Не оружием. – Романова скривилась и фыркнула.
- Безногий танцевать учит, подумать только. – Картер улыбнулась отражению в собственной чашке – кажется, это была самая длинная фраза за последние две недели.
- ЩИТ я выбрала по своей воле. И всегда могу из него уйти, поселиться в домике у леса и стрелять только в уток. Если захочу. Я знаю, какие у меня есть альтернативы.
- Только меня твой расчудесный ЩИТ отпускать не хочет, как видишь. – Настя как-то даже немного театрально развела руками. В такие моменты легко можно было поверить, что она обычная женщина, а не натасканный убийца с выдающимся послужным списком.
- Ну, во-первых – ты не член ЩИТа, а его почетный пленник. – Романова раздраженно поджала губы и чуть отвернулась, и Шэр не без удивления подумалсоь вдруг – у Насти красивый профиль. – А во-вторых – мне казалось, что для профессионала твоего уровня это – не такая уж проблема. – Картер откинулась на спинку стула, не без внутреннего удовольствия наблюдая, как меняется выражение лица Анастасии. Откровенности ради – сама Картер первое время была как на иголках, ожидая побега и понимая, что клон мало в чем уступает оригиналу, а местами и превосходит его, а потому её, Шэрон, запросто превратит в неприятное месиво раньше, чем по тревоге до квартиры доберутся приставленные Старком отряды. Потом ей даже начало казаться, что Настя пытается втереться в доверие и ждет удобного момента, но её вечно хмурая мина мало была похожа на попытку подружиться. Сейчас же она перестала даже пытаться понять причины и мотивы – их, кажется, не понимала даже сама Романова.
- Предлагаешь мне совершить побег? – Голос Насти звучал одновременно удивленно и недоверчиво, будто она никак не могла понять – шутят над ней или нет.
-Мысли вслух. Но если решишься – не бей меня, пожалуйста, по лицу. – Шэрон старательно пыталась сохранить серьезное выражение лица.
В молчании они провели, кажется, минуты три. А потом Романова сделала нечто совершенно невообразимое – она засмеялась. То есть – не зловеще захохотала, не коварно усмехнулась – ничего такого. Просто по-человечески засмеялась, словно от хорошей шутки.
- Ты немного сумасшедшая, Картер, знаешь?
- Издержки профессии.
К удивлению Шэр, их разговор оказался тем самым крошечным шажком для человечества, но огромным шагом в их взаимоотношениях. Сначала они начали здороваться по утрам. Иногда даже взаимно желали друг другу приятного аппетита. Если учесть, что до этого даже на элементарную вежливость Романова отвечала тяжелым взглядом и мысленно желала точно не доброго утра – это был настоящий прорыв. Потом Картер, на свой страх и риск, вытащила её в магазин. К шопингу сама она была достаточно равнодушна, но у Насти из вещей-то и были костюм для заданий, костюм для маскировки да домашняя одежда из личного запаса самой Шэрон. Романова только ворчливо заявила, что в этом нет смыла, потому что она никуда не выходит, но все же позволила водить и наряжать себя, а к концу импровизированной прогулки даже повеселела. Хотелось бы сказать еще, что подобрела, но это значило сильно погрешить против истины. Но для начала все вышло неплохо.

А потом Шэр предложила посмотреть кино.
- Зачем? – Вид Настя имела удивленный и немного усталый – как будто всего случившегося за последние недели было для неё слишком много.
- Затем, что скоро ты дочитаешь все книги в моей скромной домашней библиотеке, начнешь лезть на стены и мешать
соседям. Нужна дополнительная развлекательная программа.
- Я иногда смотрю телевизор, если ты об этом.
- Новостные сводки – не развлечение. Правда. Я прямо вижу, как тебе для счастья не хватает классики мирового кинематографа.
- Что-то вроде Касабланки? – Шэрон сморгнула раз. Другой. Потом решилась осторожно переспросить.
- Ты смотрела Касабланку? Серьезно? И как тебе? – Романова казалась озадаченной внезапным недоверчивым восторгом своей невольной соседки. Еще бы, ей-то неоткуда было узнать, что из-за тёти маленькая Шэр видела фильмы 40-50 годов чаще, чем современные блокбастеры, и успела искренне их полюбить.
- Немного. Моя работа, если помнишь, мало связана с просмотром иностранного ретро-кино.
- Тогда я просто обязана исправить этот пробел в твоем культурном образовании.
И они правда посмотрели Касабланку. Хотя правильней будет сказать, что до финальных титров дотерпела только Картер. Романова же бесславно сошла с дистанции примерно на середине. Сначала она дремала, откинув голову на спинку дивана, и само это обстоятельство казалось проявлением новой ступени доверия. Потом Настя, вероятно, желая во сне перевернуться, сдвинулась и её голова съехала Шэрон на плечо. Впрочем, положение было не слишком устойчивым, Романова так и норовила соскользнуть лицом навстречу диванным подушкам, потому Шэр осторожно переместила её голову себе на колени, надеясь, что сон у неё не настолько чуткий, чтоб прерваться от подобного обращения. Настя же, почувствовав, что свободного пространства стало больше, вытянула до этого поджатые под себя ноги и растянулась в полный рост. А Картер почувствовала себя той самой немного безумной кошатницей, которая готова была почти не дышать, лишь бы не спугнуть задремавшую на руках кошку. Момент получился до неприличия домашним, атмосфера – умиротворяющей, можно было даже подумать, что… Ох, да что угодно можно было бы подумать, кроме того, что страшный клон-убийца спит на коленях своей тюремщицы. И это Шэрон нравилось.