Сидеть в коляске было невыносимо.

Поначалу все говорили, что это ничего, Барбара справится и привыкнет. Дочка комиссара полиции ведь всегда была такой сильной. Никто не знал, что нужно говорить в столь сложных случаях, никто не имел опыта в подобного рода утешениях — она стала первой калекой. Первой выжившей, по крайней мере; Джейсона, после страшной выходки Джокера, Бабс увидела только на его похоронах. Она должна была в итоге лечь в землю рядом с ним, но гребанное чудо позволило ей выжить. Можно ли к такому привыкнуть? А нужно ли? Вот и Барбара ни черта не привыкла. Ни через месяц, ни через полгода.

В коляске было тесно. Бабс мучительно не хватало подвижности, той легкости, с какой она передвигалась по городу, будучи Бэтгерл. Раньше она умела летать. Теперь у нее был специально оборудованный минивэн и собственные четыре колеса в придачу, вот только ехать куда-то и ловить на себе отвратительно сочувствующие взгляды, почти осязаемые на коже, совсем не хотелось.

Со временем Барбара и правда научилась притворяться, что смирилась, остальные же делали вид, будто купились на этот жалкий трюк. Брюс продолжал анонимно оплачивать заоблачные счета за волшебных лекарей, к которым обращался ее отчаявшийся отец (до чего же больно видеть его таким), а Дик Грейсон скрашивал ее скучные вечера, когда не был занят в Бладхейвене. Каждый почему-то чувствовал себя виноватым, вина постоянно висела где-то в воздухе над головой — еще немного, и Барбару просто раздавит под ее гнетом. Иногда, поддаваясь особенному унынию, она эгоистично думала, что, несмотря на все внимание и поддержку, ей всегда будет мало. Колеса не заменят ног, никогда не смогут, хотя, конечно, только благодаря им девушка не заперта в четырех холодных стенах родного дома.

Но границы мира неизбежно сместились, стали гораздо уже. Бабс начала замыкаться в себе — сильнее, чем когда ушла мама. Сильнее, чем когда-либо еще. Очень хотелось жалеть себя, тем более, что все вокруг так или иначе делали это, опекали ее, заботились. Наверное, она и правда была чертовски жалкой.
Была, пока не открыла для себя новый мир.

Трудно сказать, кто подкинул ей эту идею. Не так уж это и важно. Как оказалось, чтобы быть повсюду, необязательно нужно ходить. Иногда для этого даже не надо покидать комнату. Волшебство всемирной паутины позволяло Барбаре отправиться куда угодно, делать что угодно, бесплотным духом преодолевать неприступные прежде ограды и стены, проникать туда, куда сам Бэтмен не мог. Чувствовать себя нужной и полезной — вот, чего по-настоящему жаждала Бабс, не смевшая уже мечтать о большем. Колеса никуда не делись, они пригвоздили ее тело к земле, но все это было не важно.

Барбара Гордон снова училась летать.

Она бралась за любое дело, какое только попадалось под руку. Рушить преступные планы, будучи незримым призраком, даже весело в какой-то степени. Барбара усердно нагружала мозг работой, заставляя себя полностью погрузиться в виртуальный мир, забыть о чертовой реальности, выбросить из головы навязчивую мысль о том, что под клетчатым пледом у нее две абсолютно не функционирующие конечности.

Вот уже две недели Бабс вела расследование, касающееся очередного товара с недвусмысленным названием "Чистилище". Наркоторговцы в Готэме росли, как грибы, знай только успевай срезать уродливую верхушку — на ее месте тут же вырастут другие. Сеть преступного "мицелия" настолько разрослась, что Бабс, мониторящая подозреваемых практически круглые сутки, хотела попросить чьей-нибудь помощи. Правда, она быстро пожалела о своем желании, когда появился доброволец, намеренный вырезать всю сеть под корень. С его приходом все пошло, нет, покатилось в самую задницу.
И тогда случилось страшное: Барбара увлеклась.

Пытаясь помешать кровавому виджиланте, девушка как-то упустила момент, когда все стало слишком плохо.

Когда она привела его к себе.

В полумраке комнаты не было видно ее лица — хоть в чем-то в этот момент Бабс могла быть стопроцентно уверена. Зато она видела все: красную маску в виде шлема с одними только прорезями для глаз; фигуру совершенно здорового и молодого парня, с которым калека, даже с руками сильными, как у бывшей Бэтгерл, уж точно не справится.

И пистолет. О да, пистолет, дулом направленный точно в нее. Застывшая в кресле девушка почувствовала, как внутри все заледенело. Опять застали врасплох, опять она под прицелом и ничего не может сделать. Отец предлагал ей взять пистолет из стандартного полицейского снаряжения, мол, так ему будет спокойнее. Вот только Барбара при виде огнестрельного оружия в принципе не могла быть спокойной. Вместо этого в ее рюкзаке, висевшем на спинке кресла, всегда лежал запасной бэтаранг. Совершенно бесполезный в данной ситуации, впрочем.

Допустим, выбьет она пистолет из руки. И что? Наметанным взглядом Бабс определила, что у нежданного гостя обязательно найдется второй. Ловить пули зубами и щелкать их, как семечки, Барбара пока не научилась.

Вместо этого она поправляет очки и тихо отзывается:

— Я внимательно слушаю.