Никто не любит незваных гостей. Особенно, если эти гости заходят без стука и запускают свои руки в непредназначенные для них материалы. До сегодняшнего дня Чёрная Маска был уверен, что изъянов в охране его офиса не существует, но это убеждение развеялось, как пущенный по ветру дым. Несмотря на неслабую охрану, в его офисе всё же завелись мыши.

Должно быть, она очень старательно готовила свой план проникновения. Выбрала время, подловила удачный момент и всё-таки пробралась внутрь, наивно полагая, что сможет остаться незамеченной. Но ей стоило бы учесть, что проникнуть – это самая лёгкая часть дела.

Ускользнуть – куда сложнее.

Будь у Сиониса в офисе только безобидные материалы о бытовых махинациях, он бы даже не шелохнулся, отправив решать это дело парочку своих людей. Вот только реальность была несколько иной, и если Бэтгёрл вынесет хоть что-нибудь из тщательно охраняемых документов Романа – то его ожидают последствия куда хуже, чем банальные проблемы с полицией. Потому что никто из его «коллег» и «партнёров» не будет рад узнать, что некоторых из них – почти всех, стоит уточнить, - Чёрная Маска так или иначе обманывает. И это ещё в лучшем случае. В худшем же – давно планирует разнообразные схемы по разорению, подставе, а то и вовсе ликвидации. Ничего личного. Просто Роман всегда был человеком с меркантильностью вместо чести.

А люди, как известно, очень не любят, когда их водят вокруг пальца. Обмануть можно каждого – даже Бэтмена, если очень захочется, – простое правило без исключений; но делать это лучше так, чтобы об обмане не узнали, пока не придёт нужное время. В противном же случае – это может подпортить не только дела, но и жизнь в целом. И Сионису очень не хотелось, чтобы в результате действий одной очень любопытной и юркой мышки все его планы пошли под откос.

Когда он тихо пробрался в собственный офис и наставил пистолет в спину увлечённо шарящей по его документам Бэтгёрл, то подумал о том, что ему, в общем-то, повезло. Не часто выпадает такая лёгкая возможность заполучить в своё распоряжение одного из представителей бэт-семейки.

Убивать её было бы невыгодно. Во-первых, это разозлит большую и надоедливую Летучую Мышь, от внимания которой потом будет слишком много проблем, на них придётся тратить время, а Чёрной Маске очень не хочется лишних хлопот. Во-вторых, мертвецы не особо разговорчивы. С живой же мышкой можно будет славно провести время и по душам поболтать.

Им определённо будет, о чём побеседовать.

Роман выстрелил, и пуля пролетела чуть выше её головы. Предупреждение подействовало – Бэтгёрл замерла, враз прекращая любые движения.

Испугалась.

- Ох, надо же. Попалась.

Голос Сиониса был негромким и насмешливым, даже по-своему довольным, потому что у героини в маске уже не было никаких шансов уйти той же дорогой, которой она проникла.

Маленькая бедненькая мышка.

- Обожаю, когда вы сами приходите ко мне в руки, - Роман медленно опустил пистолет, и теперь дуло смотрело прямо в грудь застанной врасплох Бэтгёрл.

Незваная гостья медлила, и в любой другой ситуации эти короткие мгновения замешательства могли бы стоить ей жизни. По одной пуле в каждое крылышко эмблемы на её груди – и все смелые начинания пришли бы к закономерному, предсказуемому и самому логическому концу. «Бам» – и мышке очень больно, «бам» – и мышки больше нет.
Если бы Роман хотел заставить её страдать от парочки выстрелов, то обязательно бы воспользовался этим моментом – крайне маловероятно, что когда-либо представиться лучший.
Но он не хотел. Пистолеты удобны только для убийства, а не для причинения боли: для этого Чёрная Маска предпочитал другие способы, предусматривающие куда более близкие контакты.

Она выбила пистолет из его руки словно в спешке: достаточно быстро, чтобы Сионис не успел отреагировать и отвести руку в сторону, но при этом с непростительной небрежностью. Роман вскользь подумал о том, что будь на месте Бэтгёрл её старший наставник и вдохновитель, то кости в его запястье приняли бы новое и анатомически совершенно несвойственное положение ещё до того, как пистолет с грохотом упал на тёмный паркет из махагона. Ведь мало просто выбить оружие, нужно ещё позаботиться о том, чтобы в эту же руку не удалось взять второй.
Или хотя бы не было возможности этой рукой ударить – но у Романа её никто не отнимал, и это поспособствовало ему без промедления ответить Бэтгёрл на её выпад по его печени. Мышка била довольно сильно – куда сильнее, чем можно было подумать, глядя на неё со стороны, – но всё же недостаточно для того, чтобы выбить из колеи настолько привыкшего к боли человека, как Чёрная Маска. Вдобавок, ему очень играло на руку, что мышка не ожидала такого поворота событий, не предвидела его, а значит – не была готова. Переоценила собственные силы и способности, взявшись за слишком сложное дело. Какая досада.
Единственное, что могло дать ей преимущество при недостаточном количестве силы – это скорость и проворность, но даже тут Сионис изловчился найти подходящий момент, чтобы взять её в захват и крепко заломить руку. Это давало контроль над положением и возможность решать, как именно закончится эта схватка – ударить ли Бэтгёрл головой о край стола, так, чтобы удар заставил её потерять на пару часов сознание; или перекрыть ей воздух, чтобы после пары минут тщетных трепыханий в его хватке мышка наконец-то затихла на необходимое время?..
О вариантах он успел только подумать, но не приступить к их воплощениям: сильный удар затылком по маске заставил его на пару мгновений потерять концентрацию, а затем и несколько резких по ногам – ослабить хватку. Чего противница и добивалась.

Само собой, героиня не собиралась так легко сдаваться. Не хотела усугублять и без того проигрышную ситуацию, глубже погружаться в своё поражение, которое началось в тот самый момент, когда её застали врасплох. Ещё и находила силы на насмешливые реплики; в некоей мере, это даже позабавило Чёрную Маску. Но разозлило сильнее, отчего ему захотелось поскорее завершить эту схватку, потому что чем больше времени они сэкономят на предварительных выяснениях отношений, тем больше его останется для последующей беседы.
Роману почти удалось уклониться от следующей попытки Бэтгёрл нанести ему удар, но пришлось вынужденно отшатнуться в сторону, давая ей – впрочем, как и себе – чуть больше пространства для действий и манёвров. Что не помешало ему воспользоваться возможностью грубо ударить готэмскую мстительницу по рёбрам, этим выигрывая пару секунд времени.
- Не хочешь руками? – Роман хмыкнул под маской; его голос стал заметно раздражительней, чем в самом начале. – Не смею перечить. Желание гостя – закон.
Пользуясь предоставленным временем не только для разговоров, Сионис выхватил второй пистолет, не снимая его с предохранителя, но крепко сжимая рукой и внимательно следя за тем, чтобы у Бэтгёрл больше не было возможности так же легко его обезоружить, как и в первый раз.
- Некоторыми вещами опасно пренебрегать, Бэтгёрл. Выбивая пистолет у злодея, помни, что у него всегда есть запасной.
Слова, сказанные с угрозой и насмешкой, ровно как и последующие движения Чёрной Маски были сосредоточены на том, чтобы обмануть костюмированную девицу и заставить её считать, что он собирается воспользоваться пистолетом по прямому его назначению и выстрелить. От пули, как известно, не увернёшься и не убежишь, а единственный способ сладить с вооружённым противником – превратить его в противника безоружного. Приманив мстительницу ближе, он крепкой хваткой перехватил её руку и с силой ударил рукояткой пистолета в висок – от такого удара, даже несмотря на прочную с виду мышиную маску, очень легко потеряться в пространстве.
Теперь схватить её стало немного проще.
- Хватит сопротивляться, мышка, - процедил Сионис, хватая Бэтгёрл и пресекая её попытки вырваться. – Бесполезно.

В такт вырывающемуся из груди сердцу мышки нахлынуло чувство опьянения от собственного контроля над ситуацией, а от предвкушения предстоящей «беседы» и вовсе закипала кровь, всё сильнее убеждая Романа, что проникновение бэт-героини в его офис – это везение, а не досадный недосмотр в системе охраны. Но везение только для него, а не для мышки, которая наверняка уже сотню раз пожалела о своей смелости.

И если контроль пьянил, то резкая боль в руке – отрезвляла; бэтаранг появился словно из неоткуда. Сионис хорошо помнил, как ощущается это заточенное лезвие в плоти, как оно прорезает дорогую ткань пиджака и впивается в кожу, и каждый раз – когда этого уже почти не ожидаешь. Но одно из преимуществ Чёрной Маски – он всегда готов к боли, а потому последняя попытка жертвы вырваться только усугубила её и без того незавидное положение. Он ударил её сильно, наотмашь – больше от злости, чем от желания вырубить.

Белый рукав быстро окрасился в красный.

Второго удара хватило. В конце концов, Бэтгёрл сама попросила добавки.

А несколькими минутами позже и парой десятков этажей ниже – глубоко под землёй, где абсолютно никто не сможет услышать её крик, - Сионис затягивал на запястьях неудачливой героини крепкие кожаные ремни, и если бы Бэтгёрл была в сознании, то наверняка начала бы вырываться ещё сильнее, чем делала это в его офисе. Но правда есть правдой – из пыточной Чёрной Маски никто не уходит добровольно.

Чаще всего, не уходит вообще.

- Знаешь, мне нравятся такие, как ты, - спокойно начал говорить Роман, перебирая ножи и инструменты из своей обширной коллекции, даже не глядя, слушает ли его Бэтгёрл или так и продолжает безвольно висеть на цепях, прислоняясь спиной к холодной каменной стене. – Смелые, раскованные, самоуверенные… Загляденье. Надеюсь, ты меня не разочаруешь, а, мышка? Я очень огорчусь, если на поверку ты окажешься скучной.

Лезвия соприкоснулись с тихим металлическим звоном. Роман обернулся в сторону своей пленницы и усмехнулся – она уже пришла в себя.

- Ты вовремя, - голос у Чёрной Маски был довольный и непринуждённый, словно речь шла вовсе не о предстоящей пытке, а каком-нибудь мирном и дружеском мероприятии. Он не спеша к ней приблизился, намеренно выставляя на обозрение все подготовленные им орудия пыток, которые угрожающе поблёскивали в свете холодных ламп, словно скальпели хирурга. – Я уже боялся, что всё проспишь. Могла бы пропустить самое интересное.

Рукава его рубашки были закатаны, и один из них, полностью пропитавшийся кровью, открывал напоказ глубокий порез от бэтаранга, на который Сионис, впрочем, совсем не обращал внимания. Едва ли Бэтгёрл всё ещё считает, что применение этого ножа было правильным – раз она так любит холод металла и острые ощущения, то Маска покажет ей, на что способны его лезвия.
Хорошо, что предпочтения мышки выяснились ещё до того, как они начали.

- Можешь расслабиться, куколка, я тебя не убью. Не сейчас.

Сионис не врал – убивать Бэтгёрл он не собирался, даже несмотря на то, что шустрая героиня успела сунуть свой нос и осмотреть всё, что для её глаз не предназначалось – и наверняка запомнить, если и вовсе не зафиксировать, ведь мыши всегда располагали целым ворохом разномастных приспособлений для сбора доказательств.

- Но, тем не менее, не спеши воспринимать это как хорошую новость. Некоторые вещи могут быть гораздо хуже, чем смерть, уж поверь мне.

Роман никогда бы не упустил шанса проучить зазнавшихся костюмированных выскочек, которые по непонятным ему причинам считали, что им позволено всё. И Бэтгёрл стоит усвоить, что входить без стука и лезть в документы без разрешения – дурной тон.
- Но для начала давай познакомимся ближе.

Тайна личности всех этих героев, прячущихся за масками и кичливыми образами, интересовала без малого большую часть Готэма. Кого-то мучило праздное любопытство, кого-то – вполне оправданный интерес, и Роман относился ко второй категории. Если разузнать все их имена, то сосуществовать с этими разномастными мстителями враз станет намного-намного проще.
Сионис взялся руками за маску Бэтгёрл, без лишней суеты и спешки пройдясь пальцами по её краям и вслед за этим потянув вверх, чтобы снять и отбросить этот лишний элемент костюма, который теперь стал просто бесполезным аксессуаром.

Он даже не потрудился скрыть удивление, которое испытал при взгляде на лицо молодой женщины. Её волосы растрепались, пока она сопротивлялась, но узнать её всё равно не составляло труда – очень многие в Готэме знали это лицо.
«Комиссарская дочка, - подумал Роман про себя, отмечая, что ему повезло гораздо сильнее, чем можно было представить. – Да я сорвал грёбаный джекпот».

- Какая неожиданная встреча, мисс Гордон, - учтивость в голосе Сиониса отдавала не завуалированной насмешкой. – Я даже не смел предположить, с кем сегодня столкнусь. Мне теперь любопытно – а твой отец знает?.. Впрочем, о чём я. Конечно же, нет. Приятно видеть тебя здесь, к слову.

Чёрная Маска усмехнулся, не скрывая своей радости по этому поводу. Заполучить Барбару Гордон в свою пыточную? Да это во сто раз лучше, чем просто неизвестную девицу, которую взял под крыло Бэтмен и вырядил под стать себе! Личность мстительницы существенно меняла дело.

Подобраться к дочери комиссара втайне мечтала немалая часть преступников, ведь всем известно, что доблестный Джим Гордон на угрозы в свою сторону не ведётся, а подкупить его без преувеличений невозможно. Но дочь – это совершенно другое дело. Тем более, если она ночами выряжается в костюм мстителя. Интересно, Джокер знал, в кого он стрелял несколько лет назад?..
Очевидно, что нет.

Что ж, одной загадкой меньше.

- Неплохой обмен секретами, как по мне. Ты узнала кое-что о моих делах, а я – чьё личико прячется за этой ушастой маской. Равносильно, не так ли? Ведь вы, герои, любите справедливость?

Ненавистью в её голосе можно было разжигать костры.
В воздухе почти ощущались опаляющие искры, а всего в одном слове – столько эмоций, ровно как и в её взгляде, который выглядел ещё более злым и загнанным без чёрной окантовки мышиной маски. Метко брошенное «ублюдок» заставило Романа широко ухмыльнуться – впервые было жаль, что маска не умеет передавать эмоций.

- Ты даже не представляешь, до какой степени.

Бэтгёрл, словно в отместку за его предположение о том, что может стать скучно, всё ещё не теряла запала, явно решив продолжить схватку даже будучи скованной.

Похвальное, но абсолютно бесполезное решение.

- Экономь силы, Барбара, - язвительно протянул Сионис, не сводя с неё взгляда. – Они тебе ещё понадобятся. И не пытайся выпутаться из ремней.

Она, конечно же, пыталась. Осторожно проворачивала руки, втихую стараясь обнаружить слабое место оков или креплений, и наверняка обнаружила бы, будь у неё достаточно времени и возможностей. Но Чёрная Маска не собирался давать мисс Гордон ни покоя, ни передышки.

- Они достаточно крепкие, чтобы продержать тебя здесь всё то время, что мне понадобится. Как надолго тебя хватит? – спросил Роман и подошёл почти вплотную, не без удовольствия наблюдая за тщетными попытками мышки избежать такой нежелательной близости со своим мучителем. – Пару часов? А может, всю ночь? Я уверен, у нас с тобой найдётся о чём поболтать и чем заняться. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты отвлекалась на абсолютно бесполезные попытки выпутать руки.

Поначалу все пытаются – «надежда умирает последней». Сионис не сомневался в наличии у Бэтгёрл множества разномастных бэт-уловок и навыков, которые помогли бы ей в этом нелёгком деле, а потому для него было вдвойне приятно добавить ей дополнительных сложностей.

Роман схватился руками за запястья Барбары – прямо поверх ремней, крепко сжимая, отчего жёсткие края ещё сильнее впились в кожу. Крепления действительно были надёжными. Можно дёргать сколько угодно – хуже будет только пленнице. И Роман дёрнул – резко и быстро, не жалея силы, отчего врезавшиеся в кожу ремни стали ощущаться во сто крат сильнее. Лязгнули под потолком металлические цепи.

- Видишь? – тихо и вкрадчиво спросил он, когда эхо гулкого звука стихло. – Тебе от них не избавиться. Даже не пытайся.
Сионис переместил свои руки чуть ниже и вновь дёрнул запястья Бэтгёрл вниз – на этот раз впившиеся ремни содрали кожу, а его перчатки заблестели от её крови. И каждое движение теперь - жгучая боль.

Чёрная Маска провернул её запястья только чтобы посмотреть, как из-под ремней потечёт кровь.

И ненависти в её взгляде стало ещё больше. Ненависть – верная спутница страха. Роман усмехнулся, отступая от Бэтгёрл на шаг и чуть склоняя голову набок, словно бы размышляя о том, с чего бы начать.

- Я терпеть не могу, когда у меня воруют, мисс Гордон. А информация – это тоже товар, который можно украсть и затем использовать в своих интересах: передать полиции, например. Или кому-то более заинтересованному, ведь так? Ты успела увидеть достаточно много, я уверен. Любопытство – не порок… – Сионис, не отвлекаясь от разговоров, взял в руки большой и острый нож – таким впору разделывать туши. – …но большое свинство. И сейчас я озвучу парочку причин, по которым тебе лучше будет всё забыть, - добавил он резко похолодевшим голосом.

Заточенное лезвие ножа легко разрезало плотную ткань её костюма – Роман поддел его на животе и резко повёл нож вверх, пока острая сталь не рассекла золотую летучую мышь на две части. Но одно небольшое движение – и лезвие задело кожу, оставляя порез от груди до ключиц, достаточно глубокий для того, чтобы кровь заструилась по светлой коже.

- Во-первых, я знаю твою тайну личности, мышка. А ещё знаю многих, кто бы очень хотел разделить со мной эту информацию – только представь, что будет, если она станет общественным достоянием, - Роман хмыкнул, а его нож закончил вспарывать костюм героини, слегка оцарапав под конец шею. – Кто знает, кем будет следующий гость за твоей дверью? – Сионис опустил нож и надавил им на заметный шрам от выстрела – тот самый, который пару лет назад на Барбаре оставил Джокер. Лезвие кольнуло, но не прорезало кожу.

- Представляю, как расстроится комиссар Джеймс Гордон, если с тобой снова что-нибудь произойдёт. – Лезвие заскользило вверх, прямо к оставленному чуть раньше порезу, вновь впиваясь в него, делая ещё глубже и ещё больнее. – Или наоборот. Как сильно расстроишься ты, если отец вдруг отправится в преждевременную отставку? – Роман усмехнулся, увидев в расширенных от боли зрачках Бэтгёрл резкую вспышку злости. Значит, правильно надавил. И речь вовсе не о ноже. – Вот и вторая причина.

Нож наклонился и лезвие поддело кожу, проникая под неё. Роман орудовал им почти не глядя, будто бы просто занимал чем-то руки, как делают люди, рисующие узоры ручкой на бумаге во время разговоров.

- Ты хорошо понимаешь мои слова?

Страшно ли было?
Да, пожалуй. Висеть на ремнях в подвале у сумасшедшего с ножом — не то, о чем могла бы мечтать нормальная девушка. Хотя, будем честны, Барбару назвать таковой можно было лишь с натяжкой, учитывая обстоятельства. (Итого в комнате оказалось полтора двинутых на масках человека — занимательная математика; тут бы и посмеяться, да что-то смех застрял в горле.)

— О, ну давай, удиви. — Барбара всякого насмотрелась, и трудно было найти ублюдка похлеще Джокера, что забивает монтировкой детей до смерти и вечерами ходит в гости с пистолетом в кармане. И ведь это самый конец его длиннющего списка шалостей. — Что ты...

Звуки утонули в лязге цепей и шуме в ушах, перчатки свернулись гармошкой, обнажая пошедшую полосами от соприкосновения с ремнями кожу.

Больно ли было? Да не то слово.
Кровь тонкими струйками побежала по запястьям, обжигая; Барбара чертыхнулась, негромко зашипела сквозь зубы, пытаясь оттолкнуть психопата от себя хотя бы ногой — но всякое движение натягивает ремни, разбавляя острую накатывающую боль вспышками поменьше. Она из последних сил подтянулась, немеющими пальцами хватаясь за тянущиеся к потолку цепи, встала на носки, чтобы сила трения хоть как-то сжалилась над ее руками. Это помогло, но не так чтоб очень. Все это, к слову, делала она все совершенно молча, не стремясь доставить Роману побольше удовольствия. И все же контролировать дыхание в таком положении слишком трудно, Барбара шумно хватала ртом воздух и не смогла сдержать глухое рычание, даже стискивая зубы до скрежета, когда ремни вновь начали ездить по истерзанной плоти.

Она не хотела ничего говорить, не хотела слушать этот вкрадчивый, безумно довольный голос, но слова вливались ей буквально в уши расплавленным металлом, и непонятно, что ужаснее — то, что Роман мог творить и творил с ней все, чего душе угодно, или то, что он чертовски прав.

Впрочем, не во всем. Черная Маска мог сколько угодно проводить воспитательные беседы, запугивать огромными столовыми приборами в живописном антураже и упиваться собственным превосходством, вот только угрозы работали и в обратную сторону. Ситуация складывалась, прямо скажем, патовая: Бэтгерл предаст сведения огласке — ее близкие пострадают. И наоборот. Хотелось верить, что радость от поимки дочери комиссара не настолько сильно Сионису в голову ударила, чтоб он забыл о возможных последствиях. Если с ней что-то случится, что-то очень, очень плохое — без внимания это, опять же, не останется. Может, бдсм-развлекалово и приносило Маске море удовольствия, однако же каким количеством проблем грозило потом. Неужели оно того стоит? Дальнейшие действия Романа недвусмысленно намекнули, что да.

Барбара зажмурилась, слыша, как ткань ее костюма с треском рвется под лезвием ножа — оно прошлось аккурат между защитными пластинами на животе, точно в том месте, где защита была не то что слабой, она отсутствовала вовсе. Чтобы попасть в это место в бою, надо очень постараться, и знать, куда метить. Сейчас же не найти брешь в броне не сумел бы только слепой. Сорванный с груди золотой символ почти не жаль — она все равно его не достойна, теперь нет. Все, о чем Барбара могла думать в этот момент — о ноже, что вслед за костюмом вспахал и ее собственную плоть.

Сдержать полустон-полукрик ей не удалось, Бэтгерл сжала губы в тонкую струнку, уткнулась носом в собственное плечо. Взмокшие от пота и крови волосы мгновенно прилипли к лицу, почти полностью закрывая обзор, — но Барбара и не смотрела. Она шипела и дрожала, переступала с ноги на ногу, чувствуя выступившие на груди крупные капли, быстро превратившиеся в новый ручеек.

А Роман не останавливался, не было ни намека на передышку — напротив, темп только нарастал. Нож вошел глубже, и Барбара сдавленно зарычала, поднимая на Сиониса злые глаза.

— Тронешь моего отца — и все твои секреты тоже станут достоянием общественности. Ты ведь этого не хочешь, правда? — Голос сел, голос задрожал и пошел нервными нотками, как металлическая пластина волнами. Язвительности же Барбаре тоже было не занимать — как могла, так постаралась скопировать этот его наставительно-заботливый, так и пронизанный усмешкой тон. С поправкой на ее собственное физическое состояние, конечно, которое теперь оставляло желать лучшего. Она по-прежнему хотела сделать что-нибудь — хоть что-нибудь — лишь бы Маска со своим ножом убрался от нее подальше. Единственная мысль в голове, моментально превратившаяся в навязчивую идею.

Плевать на последствия.
Плевать, что это только его разозлит.

Закусив нижнюю губу не то от боли, не то от прилагаемых усилий к каждому движению, Барбара ударила Маску ногой, метя в пах. Положение не улучшилось, зато ей как будто полегчало.

— Я хорошо понимаю, что ты любитель поболтать. А вот я не очень. Мы закончили разговор?

Идея собирать бомбы в гараже была хуевой изначально. Тем более, что спецом в этой области Джейсон не был, а Тревор и подавно. Франклин только и мог сыпать дурацкими советами, совать свой любопытный нос, куда не просят, а иногда и вовсе раздражающе упирался острым подбородком в плечо, следя за процессом и комментируя все. Голос у него был низкий, у самого уха Джейсона превращался в щекочащий шепот. Если бы Джейсон его не знал, то решил бы, что тот в дупель пьян, но увы - Франклин был ебнутым в своей базовой комплектации, и алкоголь тут совсем не при чем.

Хоук в ответ мог только материться, тщетно стараясь отогнать ничем не помогающего товарища подальше, тот хохотал и обмахивался свеженьким выпуском плейбоя, ибо узенькое открытое окошко от духоты не спасало, а старичок-вентилятор старательно обдувал подставляющего под струи воздуха свои залысины Тревор; за рваной шторкой гудел телевизор, кого-то там усердно лупили с соответствующими мультяшными звуками - его дочь любила мультфильмы, в доме хранилось немало дисков и даже кассет. Старенький видеомагнитофон (о да, они еще существуют) как-то припер Франклин со словами, что Джейсону это понравится, с тех пор ящик работал почти без перерывов.

Джейсону действительно понравилось.

Сейчас за противостоянием Тома и Джерри наблюдала вовсе не пятилетняя девочка, а старина Майкл, которого усадили за стойку с ред буллом и тарелкой креветок в кляре, лишь бы не болтался рядом - могучие телеса Майкла запросто могли бы задеть что-нибудь. Бомбу например.

Фрэнк иногда отходил закусить да перекинуться парой слов, чтоб толстяк не заскучал, трогал все, что плохо и хорошо лежало, разок уронил здоровенный разводной ключ себе на ногу. Джейсон, изо всех сил пыхтящий над заказом, благодаря которому они могли бы неплохо подняться, во все горло заорал нечто вроде "Блять, дебил", когда понял, что Франклин уже пару минут ничего не крушит и пялится за шторку, где началась какая-то возня.