Elise (or Lorelei) Trevelyan, 27-28
Прозвище от Варрика: Пересмешница (Mockingbird)
человек, маг, рыцарь-чародей
ЛИ: Гаррет Хоук, либо Каллен Резерфорд
лучшие друзья: Дориан Павус, Варрик Тетрас
поддерживает дружеские отношения: Бык, Кассандра, Солас
приятели с ноткой недопонимания: Сэра, Блэкволл
уважение, попытки перенять все лучшее: Жозефина, Лелиана
нечто неопределенное: Коул

Обаятельная, с неплохим чувством юмора. Легко заводит полезные знакомства, друзей и врагов. Пожалуй, особенно врагов. Элиз Тревельян не оставляет после себя равнодушных, ее либо уважают и ценят, либо ненавидят или, по крайней мере, очень недолюбливают. В Круге не была избалована вниманием со стороны других магов и, тем более, храмовников, поэтому теперь не упускает своего шанса пофлиртовать и состроить глазки. Впрочем, на приятное продолжение знакомства надеяться при этом не стоит. Воспитанная в церковных традициях, а затем зажатая рамками Круга, Элиз умеет держать себя в руках и не поддаваться соблазнам (в том числе и магии крови, ага).

Большая любительница Игры и разного рода спектаклей. Дориан часто шутит, будто в ней когда-то в муках скончалась великая актриса. Мол, как вообще посмели отправить в Круг такой талант. Смелая, находчивая, умеет преподнести любую несуразицу словно бы самую естественную и всамделишную правду. Время от времени Варрик делится с ней некоторыми своими черновиками, потому что самые странные и немного безумные идеи у них рождаются в процессе посиделок в лагере или даже посреди дороги. Кроме того, Элиз очень любит его книги и ни за что не упустит возможность прочесть какой-либо из текстов первой. И спойлерить потом все Кассандре. Обязательно.

Совершенно не умеет пить, но очень старается для Быка, его отряда и других солдат, с которыми в походах предстоит проводить изрядное количество времени в походах. Рядом с простыми солдатами кажется очень манерной, вежливой, скованной рамками этикета аристократкой, но Бык помогает ей расслабиться и чувствовать себя в этой компании почти уютно. Правда, мараас-лок, убойный напиток кунари, кажется, еще не все нервы в глотке сжег. Много кашляет - до слез, - пытается выдать кашель за смех и отчаянно стучит себе кулачком по груди, пытаясь справиться с каждой новой волной жара, поднимающейся вверх по пищеводу. Старается при этом отвлечь от себя внимание, много расспрашивая о житии кунари и о многом другом, о чем словоохотливый одноглазый шпион ей непременно расскажет.

Вообще очень любознательная, впитывает в себя информацию, как губка. Не было в библиотеке оствикского Круга книги, в которую Элиз хоть раз не сунула бы свой любопытный нос. За неимением других занятий развлекала себя учебой да чтением романов (в том числе и Варриковых, разумеется). В первом преуспела, второе скрашивало ей долгие вечера в комнате, когда свечи еще не оплыли, а спать не хотелось. Особенно тянуло Элиз к изучению духов и Тени. Призывать их она никогда особо не старалась, не говоря уж о попытках подчинить их или вовсе обратить в демонов, но некоторым общением и "исследованием" баловала себя. Никому, конечно, о таких приключениях рассказать было нельзя. Кроме Соласа, который, как оказалось, знал много больше и захотел этим знанием с Элиз поделиться. Во время их разговоров, каждый из которых мог продолжаться до бесконечности, Сэра обычно крутила пальцем у виска и называла обоих двинутыми. Элиз привыкла не обижаться.

А еще она привыкла быть одиночкой. Привыкла к необходимости скрывать свои чувства от окружающих; кроме, разве что, чего-то более-менее нейтрального. Влюбленность в храмовника приходилось прятать. Элиз так и не осмелилась сказать ему хоть слово, молчала до самого падения Круга. Потом их и вовсе раскидало по миру, и Тревельян не знает даже, жив ли он. Жозефине это знакомо, и они много времени проводят вместе в Скайхолде, изливая друг другу все, что наболело. Жози учит ее танцевать и носить страшный красный камзол Инквизиции, устраивает уютные чаепития при свечах с долгими проникновенными беседами и расспросами о пережитых приключениях. Иногда к ним присоединяется Лелиана. В такие моменты Элиз понимает, что совершенно не узнает собранную и решительную Сестру Соловей, которая теперь вместе с ними хохочет, как девчонка, и порывается обсудить украшенную драгоценностями обувь орлесианской знати.

Рядом с мадам Вивьен Элиз впервые осознала, что может быть злой. И дело тут скорей не во все том же треклятом Круге, где на нее никогда не давили больше положенного, но в святой убежденности холодной чародейки в том, что все-то они делают правильно. Сама идея возрождения Кругов, после стольких лет борьбы и тягучей, изматывающей обе стороны войны, кажется ей дикой. Элиз стоит огромных усилий не начинать спор всякий раз, как за разговором Вив затрагивает магов. Неплохо снимает кровавую пелену с глаз и тот факт, что иногда в походах мадам де Фер устраивает неожиданные спа-процедуры, а после почти любовно заплетает ей длинные темные косы. Если шевельнешься - оторвет ведь. В такие моменты Элиз готова затолкать свои самолюбие и обостренное чувство справедливости поглубже и блаженно замурлыкать от удовольствия. Даже снисходительное "цветик мой" почти не портит столь ценные для нее моменты общения с чародейкой.

Элиз - верующая андрастианка, воспитание сказывается. Но в то, что она - Вестница самой Андрасте, не верит, потому что знает правду. Чувствует жжение Якоря в ладони, совсем не похожего на божественное благословение. Якорь для нее скорее проклятие, хоть и весьма полезное для закрытия разрывов. Он не сулит ей ничего хорошего, но его силой можно воспользоваться. В Элиз есть эта практическая жилка, что присутствует в любом порядочном маге - она старается использовать все, что только может, в достижении собственных целей. Может быть, воспользовалась бы и магией крови, если бы не знала, какой риск она из себя представляет и чем это может ей грозить. Элиз Тревельян смелая, но не до безрассудства. Она любит жизнь и хочет не расставаться с ней как можно дольше, поэтому срывать с себя последнюю рубашку и радостно бежать навстречу собственной смерти не будет. Только если не останется иного выбора.